С.Т. Максименко

кандидат юридических наук, доцент СГАП

ИНСТИТУТ ЗАЩИТЫ ДОБРОСОВЕСТНОГО

ВЛАДЕНИЯ: ОТ РИМСКОГО ПРАВА ДО НАШИХ ДНЕЙ (НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ)

Коренные преобразования отношений собственности в России выдвинули в число актуальных проблем разработку института владения, и в частности проблему защиты доб­росовестного владения. Уже в последние годы защищено несколько диссертаций как по общей проблеме владения, так и по ее отдельным аспектам1.

По мнению современных романистов, римское представ­ление о владении принципиально отличалось от современ­ного, которое предполагает защиту всех без исключения ситуаций держания. Д.В. Дождев устранение от защиты большинства видов держателей называет вопиющим по­роком римской правовой системы2. Как известно, римское право различало держание (detentio) и владение (possessio). Владение в отличие от держания защищалось особой посес-сорной защитой (владельческими интердиктами претора) и особым иском - action publiciana. Такое владение могло привести к возникновению права собственности по дав­ности владения (приобретательная давность - usucapio) и обозначалось по средневековой терминологии как possessio ad usucapionem. Некоторые виды держания (владение зало­гового кредитора, прекарное владение, владение секвестра) также получили владельческую защиту с помощью претор-ских интердиктов, но они не могли привести к возникнове­нию права собственности по давности владения (possessio ad interdicta). К.Ф. фон Савиньи, а вслед за ним и некоторые современные авторы называют такие ситуации производ­ным владением3.

В Гражданском кодексе Франции 1804 г. владение опре­деляется как обладание (держание) или пользование вещью либо правом, если это право осуществляется лично либо через посредство другого лица, у которого находится вещь или которое осуществляет право от нашего имени (ст.228). Всегда предполагается, что каждый владеет для себя как собственник, если не доказано, что владение началось для другого (ст.2230).

В соответствии с Гражданским кодексом Германии (ГКГ) (1) владение вещью приобретается достижением фактичес­кой власти над вещью, (2) соглашения прежнего владельца с приобретателем достаточно для приобретения владения вещью, если приобретатель в состоянии осуществить свою власть над вещью (§ 854)4.

В ГК РФ 1994 г. кроме права собственности (ст.209) в ст. 216 названы другие вещные права лиц, не являющихся собственниками. В качестве самостоятельного здесь преду­смотрено лишь право пожизненного наследуемого владения участком (ст.265 ГК).

Ни в ст.216, ни в других статьях ГК (292, 298, 334) нет ни права владения, ни фактического владения как самостоя­тельного института. О самостоятельном значении институ­та владения (без определения его юридической сущности) можно говорить на основании ст.234, которая предусмат­ривает добросовестное, открытое и непрерывное владение в течение определенного срока в качестве основания для приобретения права собственности (приобретательная давность). Такое положение нельзя признать нормальным, и это возлагает на науку обязанности определиться с поня­тием владения, его видами, юридической спецификой этих видов, особенностями их защиты. По мнению ученых, лицо не вправе по своему усмотрению создавать новые разновид­ности вещных прав5 и, следовательно, требуются изменения в законодательстве в этом направлении.

В гл.20 ГК РФ «Защита права собственности и других вещных прав» вводится термин «незаконное владение» (ст.301), однако понятие его не раскрывается. Ученые дают определение незаконного владения как обладание имуществом без надлежащего правового основания либо по пороч­ному основанию6. Из текста ст. 303 видно, что законодатель различает незаконного недобросовестного владельца (знал или должен был знать, что его владение незаконно) и неза­конного добросовестного владельца (не знал или не должен был знать о неправомерности своего владения). Статья 302 ГК использует уже другой термин - добросовестный при­обретатель (не знал и не мог знать, что лицо, у которого он приобрел имущество, не имело права его отчуждать). От такого добросовестного приобретателя собственник вправе истребовать свое имущество в случае, когда имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли.

В учебной литературе эти термины - «добросовестный приобретатель» и «добросовестный незаконный владе­лец» - трактуются как синонимы. Системное толкование статей гл.20 ГК как будто бы свидетельствует о том, что законодатель исходит из тех же позиций. Но можно ли вла­дение добросовестного приобретателя признать незакон­ным во всех случаях? На наш взгляд, незаконным оно будет лишь в том случае, если имущество выбыло из владения по неправомерному основанию: похищено у собственника или лица, которому оно было передано собственником во владение, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли. Только в этом случае у добросовестного приоб­ретателя можно виндицировать вещь, поскольку он будет незаконным, хотя и добросовестным владельцем. При таком толковании становится логичным применение разных тер­минов в ст.302 и 303 ГК.

В правильности такой точки зрения убеждает позиция законодателей других стран.

Параграф 932 Германского гражданского кодекса преду­сматривает, что приобретатель становится собственником, даже если вещь не принадлежала отчуждателю, за исклю­чением тех случаев, когда он в момент приобретения права собственности действовал недобросовестно. Право собст­венности не может быть приобретено, если вещь украдена у собственника, потеряна или иным образом утрачена им (§ 935). В ГК РФ подобной нормы нет. Ее отсутствие поро­ждает коллизии интересов участников гражданского оборо­та, что можно убедительно проиллюстрировать на примере судебной практики о признании ничтожными сделки по приватизации жилья с нарушением Закона о приватизации жилищного фонда в Российской Федерации и всех после­дующих сделок с незаконно приватизированной квартирой. Последний добросовестный приобретатель такой квартиры не может быть лишен ее на основании виндикационного иска. Судьи считают возможным, обходя нормы о защите прав добросовестного приобретателя, возвращать квартиру собственнику на основании ст.167 ГК, признавая все сдел­ки с такой квартирой недействительными. На неправиль­ность подобной практики было указано в Постановлении Конституционного Суда РФ от 21 апреля 2003 г. по делу о проверке конституционности положений пп.1 и 2 ст.167 ГК РФ, в котором конституционно-правовой смысл этих поло­жений выявлен в нормативном единстве со ст.302 ГК РФ7. Понадобилась весьма сложная аргументация тезиса о том, что общие положения о последствиях недействительности сделки в части, касающейся обязанности каждой из сторон возвратить другой все полученное по сделке, не могут рас­пространяться на добросовестного приобретателя, если это непосредственно не оговорено законом.

Полагаем, что в ГК РФ должна быть предусмотрена нор­ма, аналогичная § 935 ГГК, что делает таких добросовестных приобретателей законными. Публицианов иск в Древнем Риме предусматривал защиту добросовестного владельца, предлагая суду исходить из фикции, что приобретательная давность истекла. Выигравший иск владелец становился квиритским собственником, что делает нелогичным п. 2 ст. 302 ГК, разрешающий собственнику виндицировать иму­щество от безвозмездного добросовестного приобретателя. Считаем, эта норма должна быть исключена, а в п.1 ст.302 следует предусмотреть ограничение виндикации у добросо­вестного приобретателя независимо от того, возмездно или безвозмездно имущество приобретено (п.2 ст.302 ГК). Тем более что и в науке предлагается толковать ограничительно и в целом ряде случаев не применять виндикацию8.

Нелогичным является также включение в число основа­ний виндикации вещи от добросовестного приобретателя ее потерю собственником. Будет справедливо связывать возможность истребования имущества лишь с таким пове­дением собственника, которое нельзя поставить ему в вину. И поскольку ГК не предусматривает этого правила (ведь по­теря может иметь место как при грубой небрежности собс­твенника, так и без его вины, случайно), в п. 1 ст. 302 сле­дует оставить лишь указание на выбытие вещи из владения помимо воли (случайная потеря войдет в эту категорию).

Интересно, что соотношение норм ст. 167 ГК и ст. 302 ГК уже обсуждалось ранее и в науке и в практике. Учеными была высказана мысль о том, что если вещь не может быть истребована у приобретателя по виндикационному иску, то не исключено истребование ее по иску о применении пос­ледствий недействительности сделки9.

Мы уже видели, что Конституционный Суд РФ занял иную позицию. В Постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 29 сентября 1998г. № 3239/98 было принято аналогичное решение: «.. хотя ТОО "Прайд"» не вправе было отчуждать спорное помещение, поскольку приобрело его по недействительной сделке, помещение не может быть изъято у ООО «Владпресса» как у добросо­вестного приобретателя в силу ст. 302 ГК. Следовательно, невозможна и двусторонняя реституция по договору купли-продажи от 04.10.95».

Конституционный Суд, вынося свое постановление, защищая права добросовестного приобретателя, исходил из необходимости «...надлежащих гарантий стабильности, предсказуемости и надежности гражданского оборота, кото­рые не противоречили бы индивидуальным, коллективным и публичным правам и законным интересам его участников» (ч. 5 ст. 2).

Невозможно не согласиться с тем, что незащищенность широкого круга добросовестных приобретателей вступает в противоречие с конституционными принципами свободы экономической деятельности и свободы договоров, дестаби­лизируя гражданский оборот, подрывает доверие его участ­ников друг к другу (ч. 7 п. 2).

Трудности, возникшие на рынке приватизированного жи­лья, обнаруженные не только практикой саратовских судов, но, как видно из Постановления Конституционного Суда, и других российских судов, свидетельствуют о необоснован­ности позиции тех авторов, которые считают, что справед­ливо было бы виндицирование вещи любым собственником от всякого приобретателя, что якобы повысило авторитет и значимость собственности, уровень гарантии осущест­вления и защиты права собственности, способствовало бы развитию гражданско-правовой активности всех субъектов имущественных отношений10

По мнению А.А. Рубанова, в ст. 302 целесообразно про­вести различие между движимым и недвижимым имущест­вом, предоставив право собственнику виндицировать свою недвижимость, если владельцем является добросовестный приобретатель. Это способствовало бы оптимальному фун­кционированию рынка недвижимости11. В.А. Тархов счита­ет такое мнение небезосновательным12. Практика убеждает как раз в обратном. Вряд ли рынок будет стабильным, если добросовестные приобретатели жилья будут лишены каких бы то ни было гарантий сохранить добросовестно приобре­тенное жилье.